Школа Густава Нейгауза


Феликс Блуменфельд


lne001.jpg (8258 bytes) Из ЧАШИ БЫТИЯ lne002.jpg (8040 bytes)

Музыка и Генрих НЕЙГАУЗ

Проект Юрия Любовича и Александра Чуднова
Октябрь 2004 года

lne061.jpg (11123 bytes)

Когда скалу мой жесткий молоток
В обличия людей преображает,-
Без мастера, который направляет
Его удар, он делу б не помог...
            Микеланджело Буонаротти

     Феликс Михайлович Блуменфельд (1863-1931) провел свое детство в г. Елисаветграде (Кировоград) Херсонской губернии. Там же жили родственники Блуменфельдов - семья Густава Вильгельмовича Нейгауза, под руководством которого Блуменфельд начинает заниматься музыкой. О своем отце рассказывает Генрих Густавович Нейгауз: «Отец мой - Густав Вильгельмович происходил от отца немца, основавшего кустарную фабрику пианино у себя на родине, и матери голландки... Впоследствии он обосновался в городе Елисаветграде Херсонской губернии частным учителем музыки, то есть фортепиано. Здесь он подружился сейчас же с многодетной семьей Михаила Францевича Блуменфельда, учителя истории и французского языка в реальном училище, на дочери которого Ольге Михайловне (моей будущей матери) он и женился через несколько лет.
     ...Женой деда Михаила Францевича была Мария Шимановская (дочь польских помещиков), сестра родного деда знаме­нитого впоследствии польского композитора Карла Станиславовича Шимановского (Karol Szimanowski). Близкие родственные и дружественные отношения, основанные на общности культурных запросов и главным образом на непреодолимом (почти поголовном) тяготении к музыке, связывали эти три семейства: Шимановских, Блуменфельдов и Нейгаузов.
     Отец, с самого начала своего знакомства с Блуменфельдами, считал учителем детей Михаила Францевича. Его учеником становится девятилетний Феликс, впоследствии известный дирижёр (б. Мариинской оперы), профессор Петербургской (Петроградской) консерватории, пианист и композитор (самый младший член "Могучей кучки"), окончивший свою жизнь в 1931 году, будучи профессором Московской консерватории».

***

     Одной из важнейших составляющих в воспитании пианиста Блуменфельд видел ведущую роль «певучести». Кстати, его игра отличалась как раз необычайно певучим звуком рояля, и сам Блуменфельд гордо утверждал, что это у него от Антона Рубинштейна. Б.Асафьев особо подчеркивал это качество исполнительства Блуменфельда: «Способность вокализировать инструментальные интонации была у Блуменфельда, возможно, связана с чутким искусством аккомпаниатора. Помню, что когда Шаляпин однажды спел у Стасова шумановско-гейневское стихотворение: «Вы злые, злые песни» - и спел гениально, был миг всеобщего трепета и восторгов, но сейчас же все стихло, ибо Блуменфельд так песенно-просто-выразительно продолжал «высказанное», играя знаменитую постлюдию, что все внимание тут же переключилось на завершительное пение рояля».
     Работая над звуком, Блуменфельд добивался «переживания» учеником интонируемого интервала, упругости, сопротивляемости, напряженности мелодии в ее отдельных составляющих, сопоставления слухом меньших и больших расстояний между звуками. При этом он резко отрицательно относился к принятой, особенно на ранней стадии обучения, манере произнесения мелодии, при которой, вне зависимости от характера, движение вверх сопровождается обязатель­ным creschendo, а вниз - diminuendo. Он высмеивал певцов, у которых чем выше звук, тем громче. Приводя в пример знаменитое «восхождение» в ариозо Хозе из оперы Визе «Кармен», он показывал на рояле, какой потрясающий художественный эффект достигается, когда этот уходящий вверх звукоряд исполняется diminuendo, и недоумевал, почему все без исключения певцы делают в этом месте creschendo да еще доводят его на верхнем звуке до ff. Учеников поражало, как Блуменфельд умел двумя-тремя штрихами рельефно выявить характер интонируемой мелодии. Он умел «петь на фортепиано», как это умел делать Антон Рубинштейн. «Поёт, словно Рубинштейн играет» - говорил о Ф.Шаляпине Э.Направник. Такому пению на рояле учил Блуменфельд. Певучая игра в сочетании с рельефной и красочной передачей всех элементов музыкальной ткани требует овладения культурой фортепианного звука. Воспитание тончайшего слухового внимания к качеству звука и к фортепианным колоритам занимало исключительно большое место в педагогике Блуменфельда.

***

     Этот краткий рассказ о Феликсе Блуменфельде можно окончить словами Владимира Горовица: «... Мой профессор был правой рукой Антона Рубинштейна. Блуменфельд хоть и не мог много показать (к этому времени у него была парализована правая рука. - Авт.), он был именно тем педагогом, в котором я нуждался. Он был творцом». Горовиц перешел в класс Блуменфельда в последний год обучения в Киевской консерватории.

Из книги «Киевская симфония Владимира Горовица». – К.,2003


Сopyright © Фонд «Поддержки хорового искусства» – Кировоград, 2004